Świadkowie
Jacek Kaczmarski| Versione russa di Таня Смирнов | |
| I TESTIMONI Sono trent’anni che cerco mio figlio. Era vivo a guerra finita. Mi ha scritto, ce l’ho anche sua foto con ‘sta ragazza, mia inquilina. Nella sua ultima lettera – leggo: "Vengo presto, a papà un abbraccio forte, Ho per lui una bella giacca, la porto io perché ho finito le scorte Mi è stretta, ma è un vero Burberry”. Mio figlio era un pezzo d’uomo. Se qualcuno ne sapesse qualcosa – una notizia, un ricordo, Vi imploro. Gentile Signora! In televisione La ho visto per un puro caso. Da trent’anni vivo a Rembertów (1), tengo poche cose, mi arrangio. Scippavo nel primo dopoguerra nelle cassette postali (per contanti) E conservo tre lettere dai lager. Forse Lei le troverà interessanti. Fratello caro! Mi sono salvato ma stare bisognava nel bosco. Una pattuglia mia ha sgamato, fu questo sbaglio più grosso. Sto qua nel campo con partigiani (2), al fresco, ci sono pur crucchi. Sto bene, voglio tornare a casa, ricorda saluteme tutti. Ieri qualcuno tentò la fuga. Ma io non voglio rischiare. Certo che voglio tagliar la corda, ma n’dove vai approdare. Oggi con camion metà indietro, un’altra hanno cancelato. Adesso li portan a interrogare, sto muto, zitto e guardo. E c’era uno, un bel guaglione; alto, largo di spalle. Grande, robusto, ma dico mi conosci, era più forte di me. Portava giacca, tipo inglese, con quelli voleva scappa’. I russi l’hanno fatto a pezzi – non si può più gurda’. Sembra più basso, è tutto accasciato e gonfio proprio di botte. Io no che m’intendo ma pare che je manca la metà delle costole. Così viviamo. La lettera passa la russa (mi ama qua). Ma preferisco la gabbia nostra, informa agenti là. (3) Papà! Non ci siamo riusciti a scappare, non lo so se scriverò ancora. Questo che porta la giacca a quadretti è mezza morto, l’hanno lasciato proprio ora. Perciò sono io adesso che lo accudisco, glielo devo anche per il fatto, Che era lui in ultimi quattr’anni, ad aiutarmi, ma ho paura. Cazzo! Mamma! Ho diciasette anni e sono già tenente! Qua tutto bene! Stiamo a finì con ‘sti banditi polacchi. Tra poco vi scriverò e tutto vi racconterò per bene, Ora, il comandante Shahnitov dorme, e siamo tutti un po’ stanchi. Ho un regalo, un giubbotto, salutami papà, Una bella giacca, stile inglese, mi è capitata poco fa. (Мамаша, мне семнадцать лет, а я уж лейтенант! Здесь всё в порядке! Польских мы уничтожим бандитов, Тогда я напишу письмо и всё скажу я вам, Щас не хватает сил и спит мой майор, Шахнитов. Отцу скажи, что у меня есть для него подарок: Пиджак с английской клеточкой попал мне просто даром.) Dai, andiamo, orsù miei cari, Non si squazza più nel bagnasciuga, Le abbiamo già rinfrescate, Gambe stanche di questa corsa lunga. Su, entriamo nell’acqua fino ai colli, E nuotiamo il nero più fondo, Dove scoglio ci toglie dagli occhi Riva chiara, rimaniamo da soli. Ogniuno cadrà lentamente, Onde irte lasciamo di sopra, Il silenzio l’orecchie ci riempe, Buio pesto gli occhi ci copra. Rimanere così, in sospeso, Senza l’ansia da pesce che strema E scordarsi, scordarsi, miei cari Che ci serve una boccata di lena. | СВИДЕТЕЛИ –Тридцать лет уж ищу я сына. На войне не погиб: писал он. Вот на карточке тут он – в косынке его девушка (здесь осталась). То письмо вспоминаю нередко: «Возвращаюсь! Обрадуй батю! Пиджачок в английскую клетку привезу вам трофейный, кстати. Сам ношу пока, хоть и мал он...» – сын был сильный, плечистый, рослый. Если знает кто, что с ним стало, дайте знать, пожалуйста! Срочно! –Добрый день! В последней программе Вас увидел вчера, и вспомнил (Я живу в Рембертове, пани, тридцать лет в том же самом доме): Раньше ящики мы вскрывали – попадались деньги меж прессы – Так средь писем три лагерных взяли... Может, будет Вам интересно... «Братец, братишка! Войну пережили, но рано я вышел из леса, По сёлам патрули ходили – накрыли! Тут песенка спета, известно: В лагере вместе с АК, НСЗ и немцами здесь сижу. Но я креплюсь, нормально, домой приеду, как освобожусь. Несколько наших вчера бежали, я подальше держался (Если бежать, то чтоб было куда, а то так легко облажаться!) Нынче из них привезли половину, остатки из списков убрали, Их на допрос повели – я не видел. Сижу, молчу, наблюдаю. Был тут один – посмотреть приятно: плечистый, он всех тут выше, Даже сильнее меня (ты знаешь, какой я здоровый вышел), Стильный пиджак в английскую клетку – и он с теми тоже бегал: Из разбирательств да выяснений выползло пол-человека! Тело ввалилось, ходить не может, только глядит устало, Я в том не спец, но с виду – рёбер половины не стало. Так и живём, шлю через русскую письма (тут сохнет по мне). Если сидеть уж, то хоть у своих, сообщи обо мне УБ.» «Папа, выбраться не получилось. Не знаю, ещё напишу ли...» «...А того, в пиджачке-то английском, на четвереньках вернули, Я опекаю его, как и он меня все прошлые годы. Что-то боюсь я, что с нами будет. Жалко, не вышло чего бы!» «Мамаша, мне семнадцать лет, а я уж лейтенант! Здесь всё в порядке! Польских мы уничтожим бандитов, Тогда я напишу письмо и всё скажу я вам, Щас не хватает сил и спит мой майор, Шахнитов. Отцу скажи, что у меня есть для него подарок: Пиджак с английской клеточкой попал мне просто даром!» Глубже в воду войдём, дорогие, Полно, полно бродить берегами, По колена мы уж охладили Ноги, что утомились бегами! Глубже в воду – по пояс, по шею – Поплывём же над чёрною глубью, Далью берег затмить мы сумеем И сглотнём пересохшие слюни... Потом каждый погрузится в волны – Пусть их катятся над головами! – После шторма тишь кажется полной... И откроется дно нам... Давайте! Над Землей ли зависнуть, на ней ли – И без рыбьей поспешности, братцы! Там забыть ненароком сумеем, Что нам воздуха нужно набраться... |
(1) Rembertów è una delle frazioni della città di Varsavia, capitale della Polonia. Dal 1939 al 1957 costituì una città separata, ma dal 1957 fu reincorporato come parte della frazione di Praga Południe. Dal 1994 al 2002 formò un comune separato dalla città, chiamato Warszawa-Rembertów. Negli anni quaranta Rembertów fu la sede di una prigione gestita prima dai nazisti e poi dai sovietici.
La frazione di Rembertów si estende per 19,3 km² e nel 2004 contava 21.893 abitanti. Più del 30% dell'area della frazione è coperta da foreste, parte delle quali formano la Riserva Forestale di Kawęczyn. https://it.wikipedia.org/wiki/Rembert%...
Vedi anche https://en.wikipedia.org/wiki/Attack_o...
(2) Nel testo originale (ma anche nella traduzione russa) vengono nominate due sigle delle formazioni partigiane polacche, le NSZ https://en.wikipedia.org/wiki/National... e AK https://it.wikipedia.org/wiki/Armia_Krajowa
(3) Un altro acronimo usato, cioè UB, sta per la sicurezza polacca di allora https://en.wikipedia.org/wiki/Ministry...
Le quattro strofe finali sono abbastanza enigmatiche ma molto dense di significhati. Temo che né la mia traduzione letterale né questa "letteraria" riescano trasmettere la forza evocativa iscritta nella poesia originale. Mi ricordano un po' il testo della canzone di Vladimir Vysotskij intitolata "Спасите наши души " (Salvate le nostre anime), sia per il tema "marinaro" che per un ampia metafora la quale si piega facilmente a le più diverse interpretazioni personali. D'altro canto questa canzone di Kaczmarski mi sembra in qualche maniera affine ai pezzi di De André, specialmente Primo De André.
Metafore ed esegesi più svariate a parte, sta di fatto che esistono le testimonianze sulla sorte di alcuni prigionieri dei gulag che sarebbero eliminati tramite affondamento delle barche piene di detenuti stremati in mezzo al mare (il Mar Bianco per esempio). Anche la coincidenza di nominare Rembertów, dove vennero dopoguerra imprigionati da NKWD circa 8000 patriotti polacchi di quali parecchi deportati dopo in Siberia, non sembra casuale.
Grazie e Salud!